Миляева Любовь: хранительница «Югры многоликой»

Откуда вы родом и как оказались на тюменском севере?

— Я родилась в Свердловской области, в поселке Верхние Серги. На север приехала в 1990-м году, с этого времени я здесь и уже вполне местный житель. У меня ушел из жизни любимый человек, следом — папа. Враз потеряв двух дорогих людей, не могла оставаться на Урале. Открыла карту, закрыла глаза и буквально ткнула пальцем наугад. Сумку за плечи и: «Мама, я поехала». Мне тогда было 20 лет.

Под Ханты-Мансийском есть такая деревня Пырьях, там я и оказалась. Под впечатлением от советских фильмов представляла жизнь на севере райской, но столкнулась с суровой действительностью. У нас все-таки был поселок заводской, городского типа, на ступень выше даже Ханты-Мансийска, но вернуться домой не позволяло самолюбие.

В любом случае надо было идти вперед: поселилась в общежитии, стала работать в школе, открыла там театрально-хореографическую студию. Мы начали ставить спектакли, выезжать в соседние деревни. Сами шили костюмы, на деньги, вырученные от выступлений. Среди участников студии было много ребят из многодетных, неблагополучных семей, и заработанное часто шло на одежду для них.

Однажды первокласснице поставила двойку по математике. И вот иду я из бани мимо ее дома и вижу, как та тащит без варежек в −40 огромные сани с навозом. А это наказание за двойку! После этого двоек я больше не ставила.

Первым моим классом был класс второгодников — третьеклассников, которые не знали даже сложения. Я предложила директору отказаться от программы, разработала систему карточек по каждой теме, и в результате мы все-таки догнали программу и все дети перешли в следующий класс.

Как начали работать в сфере культуры?

— Когда папа ушел из жизни, чтобы не плакать, писала стихи. Мне хотелось высказаться, но жаловаться у нас было не принято. А так, сидишь, пишешь и понимаешь — полегчало.

Когда переехала в Ханты-Мансийск, меня пригласили стать литконсультантом в Союзе писателей. Здесь познакомилась со всеми местными авторами, благодаря известному поэту Андрею Семеновичу Тарханову съездила на тюменский семинар, потом на всероссийский семинар в Томск — мне дали хорошую оценку.

Я не спешила вступать в Союз, но в какой-то момент поняла, что надо. Замечательный тюменский поэт Николай Шамсутдинов буквально настоял, чтобы я подала документы.

Как начался проект «Югра многоликая»?

— В 2003 году, когда шла подготовка к конгрессу финно-угорских литераторов, Андрей Тарханов попросил меня вместе с Еремеем Айпиным поработать над сборниками поэзии и прозы местных авторов. И я поняла, что мне не хватает языка оригинала — все стихи и проза шли у нас в переводах на русский.

Решила собрать маленькое издание наших авторов, чтобы их произведения в оригинале сопровождались переводом на русский. Выяснилось, что книг на большинстве языков просто нет. Потихоньку мы начали собирать их своими силами. За десять лет к этому процессу подключились десять стран, более 500 человек.

Первый писатель ханты Лазарев писал на среднеобском диалекте, но стихов на его родном языке не осталось. Мы нашли единственное произведение на видеопленке — «Обь» — и его включили в сборник. У сказительницы Анны Митрофановны Коньковой ушедший кондинский диалект — поднимаем его. У Таисии Чучелиной, писавшей на иртышском диалекте, не было оригиналов произведений, и перевод на хантыйский сделала директор «Объединенной редакции национальных газет «Ханты ясанг» и «Луима сэрипос» Раиса Решетникова.

У иноязычных авторов книги были произведения на языке оригинала и на русском, а у русских — на родном и любом другом языке народов России. Мы исходили из принципа двуязычия и взяли за основу русский, как государствообразующий. Нашли дагестанских, азербайджанских авторов, ненецкий лесной диалект, хантыйский и мансийский, ушедшие диалекты — кондинский, сосьвинский, — впервые был выведен ваховский диалект, на котором есть статьи, но художественных произведений не существовало. Часть языков просто не имела письменности, один из шрифтов подготовили только к 2000 году.

В итоге получилось 14 языков оригинала, с учетом того, что русские произведения мы переводили на разные языки, всего было представлено 30 языков. Возникла также необходимость рассказать об авторах, переводчиках и самих народностях. Это издание только версталось полгода! И, конечно, оказалось очень востребованным.

А как «Югра многоликая» переросла из литературного в культурный проект?

— Издание антологии запустило множество других проектов. Так, после появления сборника мы стали проводить литературные гостиные, посвященные культурам разных народов России. Одна из первых встреч была посвящена армянской культуре: мы знакомили гостей с национальной литературой, давали возможность услышать живой язык, знакомили с традициями и бытом армян.

Обратились в Совет по делам национальных культурных автономий, где нас поддержали, активно подключились диаспоры, с которыми все десять лет мы работали над антологией.

Какая из встреч была самой впечатляющей за время проекта?

— Марийцы. Марийской организации в Ханты-Мансийке нет, мы связались с сургутской — и вот все руководители марийских организаций округа съехались к нам, прислала делегацию Республика Марий Эл, прибыли марийские СМИ. На нашей литературной гостиной произошел первый съезд марийцев округа.

Так же было с армянской гостиной. В город приехало телевидение Армении, был снят фильм о проекте, который несколько раз показали по национальному ТВ, устроили показ в одном из лучших кинозалов Еревана.

Мы сами не ожидали, что это выльется в такой огромной культурологический проект.

В округе живут представители 124 национальностей, но на последние годы пришелся особенно большой приток людей, которые не знают культуры местного населения, русской культуры. И мне кажется, что программы, которые бы решали эти вопросы, можно пересчитать по пальцам. Нам же удалось сдвинуть этот национальный вопрос с мертвой точки. Поверьте, только у нас можно увидеть дагестанца в хантыйской малице на национальном празднике.

Из нашей истории с «Литературными гостиными» вырос проект социальной адаптации детей на базе школы № 6. Взялась за него представительница азербайджанской диаспоры, она набрала группу детей, практически не говорящих на русском языке, и через взаимодействие с нашим проектом стала знакомить их с русской культурой: приводила детей на наши встречи, они учили и читали стихи. Быстро начали узнавать язык, и теперь побеждают в конкурсах чтецов.

На базе нашего в Москве начался федеральный проект, построенный на том же принципе двуязычия. К сожалению, русский язык его авторы исключили. Между тем, мне кажется, русский язык обязательно должен быть — именно он является культурным ядром.