Цицкиев Руслан. Подобный леопарду должен быстро двигаться

В те же 90-е и ваша «Эра-98» занималась торговлей — продавала разную рыбу: семгу, селедку и прочее. И вот однажды...

Однажды нам пришла огромная партия норвежской семги. Мы явно не успели бы ее быстро продать. Что делать? Обратились за помощью в одну из перерабатывающих компаний и она перекоптила всю партию самым лучшим образом. Так состоялось знакомство с новым для нас направлением — переработкой.

Через некоторое время Тюменьрыба прекратила свое существование, и специалисты этого предприятия остались не у дел. Мы забрали их к себе. Правда, тогда у нас не было денег на оборудование и цеха, и мы арендовали один из простаивающих цехов на мясокомбинате под производство пресервов. Потом перешли в цех побольше (200 «квадратов»!) того же мясокомбината, но уже на Московском тракте. Сейчас у предприятия около 2000 квадратных метров производственных площадей.

Так гладко все и идет? Цех за цехом, мощность за мощностью?

Рисовали на бумаге, да забыли про овраги, как говорится... В 1997-98 мы решили бросить все силы на обустройство площадки под Ялуторовском. Но тут случился дефолт и дальше проекта мы не смогли двинуться. Вернулись к вопросу только в 2012 году и развернули деятельность на площадке поселка Молодежного. Надеемся, что выйдем на мощность 5 тысяч тонн готовой продукции в год, что покроет потребности Тюмени и юга области на 50 процентов. За 2012-2013 годы наш годовой объем составил более 2200 тонн рыбы.

Не скрою, нас беспокоило, что когда Россия вступит в ВТО, наша продукция не будет соответствовать европейским стандартам. Теперь же спокойно констатируем, что можем выходить на европейские рынки с нашей рыбкой.

Вероятно, это все в перспективе, раз на сегодня у «Оцелота» цель покрыть половину потребности региона в рыбе.

Конечно, пока так. Но без амбициозных планов будущего нет. Останавливаться нельзя. В Сладковском районе 108 озер. Природные богатства вдохновили нас — мы отстроили заново холодильный терминал, смонтировали линию заморозки, цех выращивания теплолюбивой рыбы тиляпии, где она проходит все стадии развития с икринки. Если первоначально площадка привлекала внимание как сырьевой придаток — выловил и продал, — теперь мы видим перспективу в переработке, в том числе океанической рыбы.

А какую рыбу уже выращиваете и какую планируете выращивать?

Карп, карась, щука, окунь, судак, тиляпия, линь — это все наши озерные виды рыб. На площадке в «Молодежном» планируем запустить цеха по выращиванию судака и муксуна. У нас очень хорошее маточное стадо — это дорогого стоит.

А в Европу с чем пошли бы?

С муксуном и судаком, последний у них особенно котируется за его ценные диетические свойства, высокое содержание белка и низкое — жира, сбалансированный состав минеральных веществ, аминокислот и витаминов. Но в Европе такой рыбы недостаток. Мы могли бы восполнить этот пробел.

Какие аргументы вы привели, чтобы убедить Правительство Тюменской области, что затеяли нужное дело, но нуждаетесь в помощи?

Правительство обладает всей полнотой информации по тому, какие предприятия у нас в области есть, каких не хватает для того, чтобы обеспечивать население качественным и адекватным по цене питанием. В результате наш диалог получился конструктивным, и на сегодня помимо своих собственных и заемных средств мы имеем субсидии от области на приобретение оборудования и мелиорацию озер.

Без господдержки рыбоводным организациям не под силу осуществить подобные дорогостоящие процедуры. Как минимум 50 тысяч гектар озер Тюменской области требуют индивидуального изучения наукой и проведения по каждому водоёму необходимых мелиоративных мероприятий. Это позволит выйти на среднюю рыбопродуктивность — более 200 кг/га, а значит — на ежегодное получение более 10 тысяч тонн выращиваемой рыбы.

В советское время юг Тюменской области давал 8 тысяч тонн рыбы в год. Сейчас — 1,5 тысячи тонн. Промелиорировав наши озера, мы сможем подняться до цифры 5-8 тысяч тонн рыбы в год. Конечно, полностью использовать прежний опыт хозяйствования невозможно. Раньше каждый завод, каждое крупное предприятие имели собственные теплицы и собственные озера, за состояние которых отвечали. В штате трудились специалисты по этим «непрофильным» видам работ. Повторить это в нынешних условиях нереально. Реально и разумно использовать основные принципы и подходы: чтобы научный институт писал концепцию, изучал полностью весь цикл выращивания той или иной рыбы и на базе государственного рыбопитомника все свои наработки апробировал. А специалист на том, условном, заводе-фабрике, уже все делал бы по науке.

Сейчас по такому пути идет Узбекистан — за минувший год эта — не водная! — страна вырастила 20 тысяч тонн рыбы. В таком же русле работает Китай. Предприниматель, к примеру, обращается в органы власти, в научные учреждения с заявлением, что хочет заниматься рыбой, есть такая-то речка, или озерцо. Ученые ему объясняют, что в своих условиях он может выращивать вот такую рыбу. Бизнесмен налаживает производство, и ему бесплатно дают посадочный материал.

Таким образом, государство дает знания и исходный материал.

Удалось привлечь частных инвесторов?

Самый крупный наш частный инвестор — сама компания.

А если к вам обратится частное лицо, к примеру, пенсионер-буровик, который хотел бы выгодно пристроить скопленный капитал — миллионов 8-10 рублей. Покупать третью квартиру ему не нужно, в банк положить всегда успеет. А тут живое дело. Выгодно ли это ему? Нужно ли это вам?

У нас есть такие люди, немного, но есть. Пока все ниши не заполнены, так что смысл обсудить вложение с каждым конкретным человеком не утрачен.

У вас нетривиальное производство. Сложно находить кадры?

Очень. Нам удалось привлечь трех хороших ихтиологов из числа тюменских выпускников. И все. К сожалению, многие молодые специалисты имеют диплом на руках, но не знают, что с ним делать, как применить свои знания. Их учили выращивать рыбу, вот, пожалуйста, тебе озеро, — действуй! Нет. Им хочется сидеть в кабинете и писать диссертацию на основе уже проделанной нами работы.

Возможно, что по мере расширения нашего производства мы пригласим иностранных специалистов. По сигам хорошие хозяйства в Польше, чехи прекрасно выращивают осетров, африканских сомов, карпов. У них есть образование, опыт, но нет работы. Европейские производства настолько технологичны, настолько все автоматизировано, что им практически не нужны люди.

В Волково мы сейчас дорабатываем проект производства муксуна. Для этого завода, однозначно, на ключевые должности будем искать иностранных профессионалов. Пока своих не вырастим «из мальков».

Сколько человек работает в «Оцелоте»?

Около пятисот.

Вырастить рыбу, предприятие, специалистов — все это весьма сложно. Разве не проще было оставаться в прежнем статусе — торговать потихоньку рыбкой и не затевать никаких цехов?

Проще. Торговля всегда выгодна. В производственной компании и рисков больше, и проблем. И все же затеяли, рискуем, отдаем свои силы... Есть, знаете, в жизни переломные моменты. Когда-то я активно торговал алкоголем, владел серьезной компанией этого профиля, у меня были акции Шампанкомбината. В определенный период понял, что не хочу больше этим заниматься. Да-да, знаю, «не вино виновато, а пьянство», но все равно не хочу, чтобы через мои руки проходила чья-то беда.

Надо созидать. Вот мы и начали, благо у нас уже была «Эра-98». Она и стала краеугольным камнем всей нашей истории.

Руслан Мовлиевич, откуда у вас увлечение рыбой и ее производством? Родились где-то вблизи от реки или моря?

Родился и вырос на Кавказе. Там, как понимаете, традиционно мясо. Но мама моя родом из Казахстана, из Кокчетава, ныне — Кокшетау. Это озерный край. Она и приучила нас, детей, к рыбе.

А по образованию вы кто?

Инженер-строитель (но биологией увлекался всегда!). Учился в Тюмени, да так здесь и прижился. Пять детей, пять внуков. Старший сын работает врачом-хирургом в Тавдинском районе, второй сын занимается строительством. Без дела никто не сидит.

Есть компании, чей опыт для вас полезен интересен, некие маяки?

Только если Салехардский рыбокомбинат. Он близок нам по комплектации оборудования, видам рыбы. Мы партнерствуем с северным соседом в аспекте технологий и сырья. Салехард много внимания уделяет производству консервов. Мы пока держим паузу по этому вопросу. На сегодня наша первостепенная задача — нарастить объемы, стать первыми по производству, продаже и переработке свежей рыбы в регионе. Кроме того, важно «затащить» в область такие технологии, чтобы как можно меньше зависеть и от климата природного и от климата политического.

Под единым брендом «Эра моря» наши перерабатывающие предприятия выпускают целый спектр продукции: разнообразные пресервы, снэки, икру, рыбу горячего и холодного копчения, соленую, вяленую рыбу, котлеты и другие полуфабрикаты. Как переработчики мы готовы сотрудничать со всеми.

Наша продукция участвует в акции «Покупаем тюменское!», но она востребована и любима не только тюменцами. Она известна во многих регионах России, в первую очередь, конечно, Уральского федерального округа, а также некоторых странах Европы.

Сложная экономическая ситуация и, конкретно, санкции отразились на развитии и работе «Оцелота»?

Да. Нашей ахиллесовой пятой стали корма. Стартовым кормам зарубежного производства отечественной замены пока нет. На корма других циклов имеются аналоги, и мы сейчас рассматриваем образцы казахстанских производителей и подмосковных. Но и они не полностью соответствуют нашим требованиям, а являются приближенными по составу.

Нам всем предстоит еще многому научиться. Например, свою лепту внес запрет на ввоз атлантической рыбы, на которую была ориентирована значительная доля переработки. Заменой стала дальневосточная рыба. С одной стороны, это та же самая рыба, выловленная в тех же самых океанах. Но ее подготовка к продаже отличается, это надо признать. Отечественная береговая переработка должна научиться работать не хуже Европы, однако пока они не спешат это делать и лишь подстраиваются по европейской цене.

Свое производство кормов планируете развернуть?

Нельзя объять необъятное. Мы, конечно, рассматриваем возможность приобретения технологий, но это вопрос непростой, дорогостоящий.

Раскройте тайну названия предприятия. Оцелот, это ведь животное из семейства кошачьих...

У нас название сложилось из заглавных букв фамилий совладельцев. Но версия с оцелотом, подобным леопарду, — тоже хорошая. Нам, как и ему, надо быстро двигаться вперед...

Текст: Мила Янгельских. Фото из архива Руслана Цицкиева.