Главный врач санатория «Сосновый бор»
Елена Шакировна — потомок древнего княжеского рода. Влюблена в свою профессию, в свой город, в свою работу.
Ялуторовск ваш родной город?

И да, и нет. Родилась я в Свердловске. Моя мама окончила техникум связи, по распределению могла остаться в столице Урала и работать на киностудии. Но папе, с его лесным образованием, хотелось романтики в лесу и он попросился в здешние места, под Тюмень. Впрочем, помимо романтики были у него еще причины. Его родители были с Верхнего Ингала.

Судьба у них была непростой, впрочем, как у многих людей того поколения. У моего дедушки по отцу было три брата. В 1937 году старшего из них расстреляли. Второй брат был утоплен на плоту смертников в 1937-1938 году. Третьего брата спрятал у себя, и тем самым спас от гибели, православный священник. Моему дедушке, Якубу Тубаеву, — младшенькому из братьев, повезло больше остальных — его отправили в ссылку на север Тюменской области, в Остяко-Вогульск, будущий Ханты-Мансийск. Его семью вместе с ребятишками попросту выбросили на берегу Оби. Папа родился уже на севере.

А в чем была вина братьев Тубаевых?

В первую очередь — крамольное происхождение, ведь они потомки князя Тубая. По семейному преданию, князь был послан из Крыма в Ингал, вероятно, с миссионерской целью. Дело в том, что все братья учились в медресе Бухары. Для тех лет оснований для репрессий более, чем достаточно.

Ваш дедушка тоже был духовного звания?

Скорее, духовного образования. Дедушка прекрасно знал арабский, красиво писал на нем. Помню многочисленные арабские записи, наши родные и знакомые очень ценили эти листочки. К сожалению, мне в наследство ничего из его рукописей не досталось.

В детстве я слышала, что наши соседи и родственники называли его муллой, но это было, я так думаю, скорее народное звание. В обычной жизни он чем только ни занимался, был и разнорабочим, и плотником, и конюхом... Возвращаясь к тому, как он оказался в Тюменской области, — при первой же возможности дедушка вместе с семьей, конечно, сбежал с севера в Заводоуковск. Видать, особо их уже не охраняли, не до того было. Началась война. Это лихое время они как-то прожили-пережили в камышовых бараках, потом перебрались в Свердловск.

Кому-то в вашей семье передалась тяга к духовной жизни вашего родного деда и его братьев?

Никому, если мы говорим об их религиозном пути. Напротив, так сложилась жизнь, что вся наша семья православная — муж, дочери, я.

Судьба словно водила весь ваш род по Уралу и Сибири.

Она не просто привела моих предков на Урал, но и соединила крымских татар (по отцу) с казанскими татарами (по маме). Моя прабабушка в свое время была вынуждена пешком уйти от голода из Казани в Свердловск. И уже там в 1925 году родилась бабушка. Многие тогда снимались с родных мест и двигались в поисках лучшей доли. Поражает, что они пешком прошли такой путь, теряя по дороге своих близких.

Что касается моих перемещений, то едва успев родиться, уже в полгода я отправилась с родителями из Свердловска в Заводоуковск, а в 1974 году — в Ялуторовск. И всю жизнь здесь, за исключением учебы в институте.

Учились в Тюмени? В медицинском?

Сначала меня унесло в Томск по совету школьной учительницы, которая была убеждена, что там дают лучшее образование. Но вскоре я переехала в Тюмень. Поближе к родным. И, как оказалось, к будущему мужу. Когда Володю увидела первый раз — даже ахнула в душе, — такой большой, и такой старый (после медучилища и армии)! Мы с ним учились не только на одном лечебном факультете и на одном курсе, но и в одной группе. Он — профорг. Я — комсорг. Дружить начали на первом курсе, на четвертом поженились. Могли, наверное, остаться в Тюмени, но оказались в Ялуторовске.

Прямо как ваши родители — могли остаться в большом городе, но...

Заканчивали институт мы уже с двухлетней дочкой. И запроектированной второй! Конечно, хотелось чаще видеться с мамой и папой, жить большой семьей. В родном, тихом и уютном Ялуторовске.

Каким доктором мечтали стать, какого профиля?

Меня привлекала терапия своей широтой и размахом. Не хотелось зауживаться до какой-либо специализации. После пятого курса у нас была практика по терапии. Я ее проходила в Ялуторовске. Руководила практикой Раиса Ильинична Соснина. Она меня вдохновила на эту работу, буквально влюбила! По сей день Раиса Ильинична остается для меня символом настоящего врача. В Ялуторовске после декрета вышла в поликлинику на участок. Очень любила участковую работу. В той же поликлинике работал невропатологом мой муж.

Вы всегда вместе — в институте, поликлинике, теперь в санатории.

В 2003 году меня одновременно позвали на работу два наших санатория — «Сосновый бор» и «Светлый». С 2003 года работаю заместителем директора по лечебной работе в санатории «Сосновый бор». А муж был совместителем по неврологии. Но потом произошли некоторые изменения — уход на пенсию нашего директора Геннадия Михайловича Хомутских, я занедужила... Словом, мы по-прежнему работаем с мужем вместе.

Не скучно вам в санатории? Здесь, наверняка, нет такого разнообразия, как на участке?

Чего-чего, а разнообразия нам хватает — люди приезжают каждый со своими особенностями в здоровье. Надо подобрать индивидуальную программу оздоровления, создать максимально комфортные условия. Скучно мне не бывает. Хочется находить возможности расширить наши услуги, сделать отдых еще более комфортным. Душа поет, когда не только сам видишь результаты, но когда люди их видят и искренне благодарят. Это дорогого стоит.

В чем уникальность «Соснового бора»? Объективно только...

В воде, прежде всего. Она здесь потрясающая по своей силе. В природе. Санаторий называется справедливо — он стоит в сосновом бору. Воздух здесь такой, что его можно пить — чистый, вкусный. В гармоничном сочетании разнообразных оздоравливающих и лечебных процедур с тишиной, минеральной водой, прогулками, вкусной едой. Летом можно купаться в старице реки Исеть. Зимой — кататься по ней на лыжах. Честно, я могу много-много хорошего рассказывать про санаторий, про каждого сотрудника.

У нас нет гламура, треска и блеска. Зато есть голубое небо, огромные сосны, возможность свозить людей в наш любимый город декабристов Ялуторовск, или в Чимеево — к чудотворной иконе. Отдых, лечение, оздоровление, маленькие путешествия по родным местам — разве что-то может быть лучше?

Текст: Людмила Караваева. Фото автора.
Интересное в рубрике:
Она мечтала стать переводчиком с немецкого и всю жизнь прожить в родном Таджикистане. Стала судьей. Живет в Сибири...
Ему было всего 15 лет, когда началась война. Но он на нее не опоздал. Ушел в армию в 17 ле...
Он приехал в Тюменскую область из соседней Томской и двадцать лет работал журналистом на Севере, в С...
Стиль своих работ Евгений Корнильцев определяет, как «загадочный реализм». Его рождественская серия картин «Пятое...
Известный тележурналист, автор множества документальных фильмов, в том числе и о событиях Великой отечественной вой...
Банальные вопросы, вроде «как незнакомый человек реагирует, что вы играете роль веселого поросенка, а не Гамлета»...
За сохранение семейных традиций в трех поколениях и значительный вклад в укрепление правопорядка семье Велижан...
Интервью с Виктором Воллертом начинается у большой карты в его служебном кабинете. Несмотря на то, что с ...